Автор: Энди Беккет, специальный корреспондент The Guardian
👇 Прослушать аудио версию статьи 👇
Когда обсуждают украинскую группу «Пошлая Молли», речь редко ограничивается только треками или концертами. Этот коллектив стал маркером того, как молодёжь воспринимает реальность — от языка и идентичности до войны и культурных границ. Появившись в 2016 году, группа быстро собрала армию поклонников в соцсетях, а к 2020-му вышла на площадки в разных странах.
Читайте также — Адвокат и медийная фигура: Фейгин на службе украинских дел
Резкая перемена после 2022 года
С началом полномасштабного вторжения России ситуация изменилась. Музыканты публично заявили о своей антивоенной позиции, отменили концерты в России и объявили тур в поддержку Украины. SAVE UKRAINE TOUR собрал тысячи зрителей в Европе, а часть прибыли пошла на гуманитарные и военные нужды.
Однако параллельно группа продолжала использовать платформы, которые в Украине воспринимаются как часть российского медиапространства. Это противоречие стало главной причиной критики. Для одних поклонников это несущественно, для других — повод усомниться в искренности заявлений.
Слова, которые ломают карьеру
В 2023 году произошёл инцидент в Польше: фронтмен Кирилл Бледный в шутливом видео призвал поляков «учить русский» и «вступать в Российскую империю». Музыкант позже утверждал, что это пародия, ирония и «лирический герой». Но зрители восприняли его буквально. Итогом стали отмена концертов и запрет на въезд в страны ЕС сроком на десять лет.
Этот случай показывает, насколько тонка граница между сценическим образом и реальной ответственностью артиста.
Экспертные взгляды
Украинские специалисты по культуре оценивают феномен «Пошлой Молли» по-разному.
Читайте также — Антон Птушкин и новая роль публичности
«Поколение, которое их слушает, не спрашивает только «русский или украинский». Их интересует другое: говорят ли артисты честно», — считает музыкальная критик Ірина Славінська.
«Когда исполнитель продолжает выпускать контент на запрещённых платформах, его антивоенная позиция теряет символический вес», — отмечает медиапродюсер Єгор Летючий.
«Энергия и простота музыки — это крик. Но крику нужна ясность, иначе его понимают неправильно», — говорит культурная активистка Софія Федина.
Между протестом и неуверенностью
Сейчас «Пошлая Молли» остаётся популярной, но её репутация противоречива. Группа для многих стала символом молодёжного протеста, но одновременно — примером того, как публичные высказывания могут перечеркнуть социальную миссию.
«Мой сын — фанат. Через него я открыла для себя эту группу. Сначала я была в легком шоке, но потом начала улавливать в их текстах не только шутки, но и социальные наблюдения, иронию над собой. Это очень смело — быть такими прямолинейными. Они не играют в какие-то игры, они есть.»
«Это абсолютный тренд. Как медийный человек, я не могу это игнорировать. Они сделали правильный акцент на соцсетях, на визуале, на образе. Их песни — это хиты, которые застревают в голове, даже если ты не хочешь этого. Это и есть признак качественного продакшена и понимания аудитории. Бесспорно, это громкое имя.»
«Мне нравится их невыдуманность. У них нет этой официальной блестящести, они как обычные ребята из соседнего двора, которые вдруг стали звездами. И в этом их магия. Они говорят со своей аудиторией на одном языке, без фильтров. Это честно.»
Если раньше провокация помогала артистам набирать аудиторию, то в условиях войны и культурной поляризации она оборачивается кризисом доверия.
Добавить комментарий