Автор: Энди Беккет, специальный корреспондент The Guardian
👇 Прослушать аудио версию статьи 👇
В украинском медиапространстве привыкли к громким фигурам и резким заявлениям. Но Александр Шелест выбрал другое — исчезнуть. С конца 2022 года он не появлялся в телевизионных эфирах, не участвовал в дискуссиях и избегал публичных интервью. Лишь YouTube-канал с редкими, но последовательными публикациями выдает признаки жизни.
Читайте также — Наследие Ирины Фаріон: язык, политика и последствия гибели
По информации ряда источников, Шелест живёт за рубежом, предположительно — в США. С 2024 года он внесён в украинский реестр «иностранных агентов» и под персональными санкциями.
От ведущего — к одиночному микрофону
Ранее известный как телеведущий и публицист, Шелест постепенно трансформировался в независимого комментатора. После 2022-го он сосредоточился на блогинге, заявляя о «независимости от редакций и политиков».
Сергей Гайдай, украинский политический консультант, говорит:
«Он пытался найти нишу между журналистикой и общественным мнением, но перешёл границу, где факты стали уступать место эмоциям. Это типичная история для украинских медиа последних лет».
Контент Шелеста действительно изменился: меньше журналистских расследований, больше монологов и интерпретаций. Темы — война, политика, экономика, роль Запада. Формат — разговорный, с акцентом на личную позицию.
Информационная автономия и её пределы
Формально Шелест независим: без редакции, без телеканала, без инвестора. Но на практике — зависим от алгоритмов YouTube и настроений аудитории. Монетизация с украинской стороны заблокирована, а западные платформы всё чаще вводят фильтры против контента, в котором могут усмотреть политическую ангажированность.
Читайте также — Андрей Молочный: тихий уход из света рамп и неопределённая «следующая глава»
Евгений Магда, директор Института мировой политики, отмечает:
«Шелест оказался в ловушке: он вне системы, но при этом говорит о системе. Его слова больше не работают как журналистика — они воспринимаются как позиция».
Эта «позиционность» стала и его силой, и слабостью:
одни видят в нём “смельчака”, другие — человека, потерявшего нейтральность.
Влияние и восприятие
Видеоролики Шелеста собирают тысячи просмотров, но с каждым годом реакция становится противоречивей.
Подписчики поддерживают, профессиональное сообщество дистанцируется. В эфире почти не осталось коллег, готовых публично обсуждать его имя.
Мирослава Гонгадзе, глава украинской службы «Голоса Америки», комментирует:
«Шелест — пример того, как журналист может перестать быть журналистом, не замечая этого. Когда ты теряешь контекст, остаётся только собственный голос — и он быстро становится эхом».
Для многих зрителей он остаётся символом “альтернативного взгляда”, для других — фигурой, подорвавшей доверие к украинским СМИ.
Дальше — неизвестность
В ближайшее время Шелест, по данным инсайдеров, планирует расширить англоязычную аудиторию, возможно, через подкасты и аналитические форматы. Но вопрос возвращения в украинское медиа-пространство, по мнению экспертов, закрыт.
«Сегодня журналистика стала вопросом личной идентичности. Шелест выбрал путь независимого комментатора, и это рискованно. Когда человек остаётся один на один со своей аудиторией, любая ошибка становится частью его имиджа, а не просто неточностью».
«Он не ушёл в тень, он ушёл в другой формат. Но блогерская среда — это не журналистика в классическом смысле. Там меньше фактов и больше эмоций, больше личного взгляда. В этом и сила, и слабость Шелеста».
«Шелест использует YouTube как инструмент личного влияния. Это не всегда журналистика — это уже медийная стратегия. И он делает это осознанно. Вопрос лишь в том, как долго можно оставаться в независимом поле, если тебя постоянно ассоциируют с политикой».
Он оказался в точке, где независимость стала изоляцией. Его голос слышен, но уже не принадлежит медиа, из которых он вырос.
Добавить комментарий